Интервью с валютным трейдером Билл Липшуц, Интервью с валютным трейдером Билл Липшуц . Часть 3 Опции

[fxmen]

Интервью с валютным трейдером Билл Липшуц

Начало беседы
Часть 1
Часть 2

продолжение беседы с валютным трейдером Билл Липшуц

— Это ведь означает, что он теряет, вероятно, пару сотен миллионов долларов в год на своей собственной направленной торговле. Конечно, это помогает объяснить очевидный парадокс, заключенный в моем вопросе — а именно, как все эти трейдеры могут зарабатывать деньги? Правильно ли я вас понимаю?
— Лично я так и думаю. Однако внутри самого Citibank, вероятно, придерживаются такой позиции: «Мы сомневаемся, что это правда, но даже если бы это и было правдой, все равно стоило бы находиться на рынке, осуществляя собственную торговлю и получая информацию. Иначе мы не могли бы обслуживать наших клиентов так, как мы это делаем».

— Это звучит как оправдание.
— Предположим, что вы трейдер банка, и от вас ожидается получение дохода в размере 2,5 млн долларов в год. Если вы разобьете эту сумму примерно на 250 торговых дней, получится, что вы должны делать в среднем 10 тыс. долларов в день. Предположим, далее, что неискушенный клиент, торгующий раз в год и не имеющий собственного монитора, обращается к вам, чтобы захед-жироваться. Вы проводите сделку с широким спрэдом и сразу же вы зарабатываете ПО тыс. долларов. И знаете, что вы делаете? Вы забрасываете работу до конца дня. Именно это и делает почти каждый валютный трейдер в Нью-Йорке, и менталитет этот изменить практически невозможно. Ибо если вам повезло, то вы сделаете в тот день 300 тыс. долларов, и в тот вечер в баре вы будете выглядеть невероятным героем. А если вы отдадите эту прибыль: «А, сегодня рынок меня провел».

— Подведем итог: если бы не прибыль от разницы между ценами покупки и продажи, могли бы банки делать деньги на своих торговых операциях?
— Вероятно, нет, если говорить об обычной позиционной торговле в том смысле, в каком вы думаете о ней. Однако есть еще один аспект направленной торговли, и очень прибыльный. Возьмите простого рядового трейдера. День за днем он котирует спрэды бид/аск и делает на каждой сделке небольшую среднюю прибыль. Однажды появляется некий клиент и просит продать 2 млрд долларов. Трейдер продает 2,1 млрд долларов, и рынок сдвигается на 1%. В результате трейдер на этой единственной сделке сразу же делает 1 млн долларов.

— На многих рынках это незаконно. Это называется «выбеганием перед клиентом».
— А на межбанковском рынке это не является незаконным. Здесь не выставляются ордеры перед ордерами клиентов, фактически трейдер идет за ними по пятам.

— Т. е. он проводит весь ордер по одной и той же цене?
— Как правило, первые 100 млн долларов будут принадлежать самому банку. Именно так устроен этот рынок.

— Есть ли какая-нибудь разница между такой сделкой и тем, что обычно называется «выбеганием перед клиентом»?
— Да, это законно на одном рынке и незаконно на другом.

— Такой ответ годится с точки зрения регулирования. А я спрашиваю с механической точки зрения: существует ли фактическая разница между этими сделками?
— Настоящий ответ — нет, но я дам вам ответ с позиций банка. Когда я позволяю вам обращаться ко мне и продавать на рынке иностранных валют 2 млрд долларов, я беру на себя кредитный риск и обеспечиваю ликвидность и средства для совершения этой сделки. В обмен вы предоставляете банку информацию, что собираетесь продать 2 млрд долларов. Это не такое уж необоснованное объяснение.

— Как вы исполняете такой большой ордер, как 2 млрд долларов? Как вообще вы можете получить котировку бид/аск для такой суммы?
— Я расскажу вам, как это происходит. Предположим, поступает ордер на 500 млн долларов или более. Дилер встает и кричит: «Мне нужны звонки!» И сразу же человек 40 из числа дилеров, младших дилеров, клерков и даже операторов телексных машин начинают делать звонки. У каждого есть свой собственный обзвонный лист, поэтому в одни и те же банки они не звонят. В среднем они делают по три звонка, так что всего получается 120 звонков. И все это происходит в течение нескольких минут. Дилер выступает в роли координатора — сотрудники банка выкрикивают биды, а он отвечает: «Твое! Твое! Твое!», — все время параллельно подсчитывая общую сумму проданной валюты. За считанные минуты крупный банк может переместить удивительную по размеру сумму денег.

— Получается, что вся прибыль от торговли поступает от дохода за счет разности между ценами бид/аск и от следования за крупными ордерами. Это для меня более понятно, ибо что я не могу понять — это как получается, что банки нанимают всех этих молодых ребят сразу после колледжа, и они могут делать деньги в качестве трейдеров. Не думаю, что настоящей торговле можно научиться так легко.
— Вы наступаете на больную мозоль. Да разве это торговля? Даже в Salomon Brothers, где бытует представление, что практически каждый человек является трейдером, лишь примерно полдюжины людей идут на настоящий риск. А остальные, по существу, просто котируют рынки. Большинство людей этот нюанс упускают.

— Вернемся к кредитному риску, связанному с межбанковским рынком, о котором вы упоминали ранее. Когда вы совершаете сделку, вы полностью зависите от кредитоспособности другой стороны. Если она не оказывается кредитоспособной, вы теряете деньги?
— Вы правильно поняли.

— С вами такое когда-нибудь случалось?
— Нет.

— Как часто такое случается?
— Если в сделке участвует кто-то, в ком вы сомневаетесь, вы можете попросить его предоставить обеспечение.

— А разве не может банк с хорошим кредитным рейтингом неожиданно обанкротиться?
— Неожиданно? Нет. Ну, какой можно было бы наихудший пример привести? Drexel? Salomon прекратила осуществлять валютные операции для Drexel за полтора года до того, как он обанкротился.

— Вы хотите сказать, что особенно большого кредитного риска нет?
— Есть, конечно, некоторый риск, но разве может Conti обанкротиться за ночь? Мы прекратили торговать с Conti за пять месяцев до того, как ФРС его выкупила.

— Но ведь кто-то же торговал с Conti во время тех последних месяцев? Что, они были хуже информированы?
— Не обязательно. Просто они были готовы пойти на риск. Могу вас заверить, что в эти последние месяцы Conti не торговал на рынке. Но при определенном уровне процентной ставки вы будете готовы предоставить деньги любому банку. Причина, почему не происходят неприятные сюрпризы, заключается в том, что это в общих интересах — знать, когда где-то возникает проблема. Поэтому сотрудники, занимающиеся кредитами, очень быстро обмениваются информацией в тех случаях, когда, как им кажется, существует проблема.

— А вам никогда не снятся сделки?
— Помню, был один случай — мне приснился очень конкретный сон в ночь накануне опубликования данных о внешней торговле. Мне приснились вполне конкретные цифры и еще весьма конкретная цифра по пересмотренным данным за прошлый период, и что доллар поднимется на определенный уровень, и я куплю доллары. Что затем доллар поднимется на второй уровень, и я куплю еще больше долларов. Доллар затем поднимется на третий уровень, и я снова его куплю, потом доллар поднимется на четвертый уровень, и я захочу продать, но куплю еще.
На следующий день данные по торговле были опубликованы и оказались теми же самыми цифрами, что мне приснились. Пересмотренные данные тоже оказались теми же цифрами, что я видел во сне. Даже последовательность движения цены была точно такой же, как в моем сне. Единственная разница заключалась в том (он приостанавливается), что я вообще не торговал.

— А почему?
— Потому что я не торгую на основе снов или слухов. Я фундаментальный трейдер. Я пытаюсь собрать факты и решить, какого рода сценарий будет, по моему мнению, разворачиваться. А торговать на основе сна абсурдно. Я рассказал моему помощнику об этом сне, и мы над ним посмеялись. И он сказал: «Тот день, когда ты начнешь торговать по снам, будет тем днем, когда мы можем начать паковать вещички».

На каждом из вновь достигнутых ценовых уровней рынок консолидировался, как это бывает перед дальнейшим ростом. Парадоксально, но если бы этого сна у меня не было, я, вполне вероятно, мог бы купить доллары.

—То есть, если бы вы исходили из своего сознательного анализа, вы согласились бы с основами этой сделки. Правильно?
— На все сто.

— А может быть, дело было в том, что вы не захотели проводить эту сделку, потому что вам не хотелось ощущать себя торгующим на основе сна?
— Да, пожалуй. Внутренне я был очень смущен тем, что происходило. Это было очень странное ощущение.

— Что-то вроде теней из «Сумеречной зоны»?
— Да, конечно. Я не мог поверить тому, что происходило. Мы с помощником просто смотрели друг на друга. Когда данные по внешней торговле оказались теми же самыми, что мне приснились, он сказал: «Ну ладно, Билли, признавайся, откуда ты взял эти цифры?»

— А еще раз что-нибудь подобное с вами случалось?
— Тот случай я помню лучше всего. Но у меня были похожие ситуации и при других обстоятельствах. Однако я не так отчетливо помню все детали.

— А вы не хотите послушать, как я мог бы это логически объяснить?
— С удовольствием. Как вы можете объяснить такое вот угадывание точных чисел?

— Вы работаете, отдыхаете, едите и, по существу, спите вместе с рынками. У вас в голове спрятано гигантское количество фундаментальной и технической информации. Предположим, что на основе каких-то неосознанных мотивов, которые вы где-то подобрали — может быть, кто-то что-то сказал, или вы видели, как другие люди открывали какие-то позиции, или что-то было еще — вы подумали, что данные по внешней торговле не будут соответствовать тому, что ожидалось. Может быть, в данном случае ожидаемые цифры показались вам иррациональными, и вы почувствовали, что торговать на их основе было бы глупо. А может быть, вам просто не нравится торговать перед опубликованием важных экономических данных, потому что у вас был в прошлом какой-то отрицательный опыт. Причина не так уж и важна. Я просто придумываю различные примеры. Но дело в том, что довольно легко представить себе, как вы можете правильно прогнозировать еще не опубликованные статистические данные, и почему такой прогноз может происходить на подсознательном уровне.

Ваш прогноз движения рынка в определенном направлении объяснить еще легче. С учетом вашего обширного опыта, коль скоро вы оказались правы относительно данных по внешней торговле, вряд ли удивительно, что вы смогли угадать направление движения рынка. Даже то, что во сне вы увидели точные уровни цены, не кажется таким уж абсурдным, потому что вы имеете исключительное чувство рыночных колебаний. Фактически лишь вчера я видел, как вы прервали наш разговор, чтобы разместить ордер на покупку на падающем рынке австралийского доллара в момент, который оказался точной точкой разворота.

Я хочу этим сказать, что вся эта информация находится у вас в голове, и она может освобождаться во время сна, потому что вы по какой-то причине не претворили ее в действие. В этом нет ничего особенно загадочного. Чтобы объяснить это, вам не нужно верить в мистическое предвидение.
— Вы можете даже сказать, что проигрывание различных сценариев — это как раз то, чем я занимаюсь все время. Это процесс, которым фундаментальный трейдер занимается постоянно. Что будет, если случится это? А что будет, если это не случится? Как отреагирует рынок? На какие уровни переместится рынок?

Так вы думаете, что нежелание открыть позицию в соответствии с ожидаемым сценарием приводит к вытеснению этого сценария в подсознание в качестве сна?

— В некоторых случаях — наверняка. Но я в этих вопросах не эксперт. Я не психолог, просто это кажется мне логичным. Приведу вам личный пример. Несколько лет назад у меня появилась сильная уверенность в том, что канадский доллар находится на ранних стадиях многолетнего бычьего рынка. Рынок находился в хорошем восходящем движении, а затем перешел в узкую консолидацию. Я подумал, что он пойдет выше, но у меня уже было четыре длинных контракта, а это была относительно большая позиция для одного рынка с учетом размера моего счета.

Той ночью мне приснилось, что канадский доллар пошел вертикально вверх. На следующее утро, когда я пришел на работу, я сразу же удвоил свою позицию с четырех до восьми контрактов. И рынок пошел прямо вверх. Я считаю, что причина, по которой мне приснился этот прогноз, заключалась в том, что логическая часть моего сознания не могла решиться на открытие торговой позиции, диктуемой моим рыночным опытом. Я воздерживался от действий, говоря себе: «Как могу я удваивать позицию, когда рынок идет вертикально вверх без малейшей реакции?» Конечно, как мы оба знаем, труднее всего решиться на те сделки, которые потом оказываются самыми успешными.

И, касаясь несколько родственной темы, считаете ли вы, что исключительным трейдерам помогает интуиция?
— Вообще говоря, я не думаю, что хорошие трейдеры принимают интуитивные или поспешные решения — конечно, не те трейдеры, которые долгое время работают на рынке. Что касается меня самого, то я обязательно хорошо продумываю идею каждой сделки и обосновываю ее прежде, чем открываю позицию. Существует целый ряд причин, которые не дают трейдеру принимать интуитивные решения. Например, прежде чем я открываю сделку, я всегда спрашиваю себя: «Если эта сделка окажется ошибочной, как я из нее выйду?» Вопросы такого типа становятся гораздо более важными, когда вы торгуете позициями большого размера. Другим важным соображением является оценка наилучшего способа для выражения идеи сделки. Поскольку я обычно стремлюсь не открывать прямых длинных или коротких позиций, я должен хорошо подумать, какая именно комбинация опционов даст наиболее привлекательный профиль прибыли/риска с учетом моих ожиданий от рынка. Все эти соображения по определению не позволяют принимать интуитивных решений. Однако, несмотря на все сказанное, бывают случаи, когда вопреки всему предварительному планированию торговые решения действительно принимаются таким образом, который можно считать интуитивным.

Например, рассмотрим ситуацию, когда во время вашего прошлого визита я пытался купить австралийский доллар. В тот конкретный момент министр финансов Австралии сделал заявление о том, что, с его точки зрения, не имеет значения, даже если валюта потеряет за день 10% своей стоимости. Как вы на это отреагируете? В таких ситуациях, панических по своему характеру, бывают моменты, когда в игру вступают интуитивные чувства. Во время беспорядка на рынке, последовавшего за этим заявлением, я почувствовал, что валюта эта ни в коем случае даже и близко не приблизится к изменению на 10%, прежде чем крупные игроки не войдут на рынок и не толкнут ее в другую сторону.

— А насколько он понизился в тот момент, когда вы разместили свой ордер на покупку?
— Примерно на 5%. Даже если бы у меня уже была долгосрочная длинная позиция, на которую плохо повлияли бы эти новости, я бы все равно решил, что, по крайней мере, в какой-то краткосрочной перспективе рынок должен был отскочить вверх.

— Как вы определяете момент, когда паническое движение рынка закончилось?
— Я думаю, что это некая комбинация опыта работы на рынке и какого-то врожденного чувства. Многие валютные трейдеры действуют, руководствуясь правилами, по которым если они теряют определенную сумму денег, то должны ликвидировать свою позицию. Такие решения не являются рационально принятыми в условиях конкретной ситуации в данный момент, скорее это общие правила, которые устанавливаются заранее. Как можно определить момент, когда истощились последние продажи? Это, вероятно, главным образом вопрос прошлого опыта, осевшего в вашем подсознании. В этом смысле то, что люди называют внутренним чутьем, вероятно, правильнее описать как подсознательный рыночный опыт.

— Каковы, по вашему мнению, характеристики по-настоящему превосходных трейдеров?
— Начнем с аналогии. Когда я учился в колледже, я считал, что люди, являющиеся по-настоящему умными, могут очень преуспеть, даже если не слишком утруждают себя работой, а люди, которые по-настоящему упорно трудятся, могут также преуспевать, даже если они не слишком талантливы. Напротив, в торговле, я думаю, требуются оба элемента. Лучшие трейдеры, которых я знаю, чрезвычайно умные люди, и при этом они очень много работают — гораздо больше, чем все остальные.

Кстати, когда я говорю об упорной работе, я подразумеваю приверженность и сосредоточенность, и дело тут не в количестве часов, которые вы проводите на работе. Эти трейдеры чрезвычайно поглощены рынками — под завязку, если так можно сказать. Они разрабатывают сценарии, переоценивают сценарии, собирают информацию и переоценивают эту информацию. Они постоянно спрашивают себя: «Что я делаю правильно? Что я делаю неправильно? Как я могу сделать лучше то, что уже делаю? Как я могу получить больше информации?» Это какая-то одержимость.

— И что, такой вот анализ осуществляется все время, пока вы бодрствуете?
— Безусловно. Некоторые профессиональные трейдеры могут утверждать, что они отделяют свою личную жизнь от жизни на работе и могут полностью отключаться во время уик-эндов. Я не верю этому ни секунды. Я думаю, что когда они расслабляются на своих яхтах, на каком-то уровне они все равно сосредоточены на рынках.

— Я знаю, что вы любите играть в гольф. Когда вы выходите на поле, вы по-прежнему думаете о рынках?
— Вероятно, да. Лучшие трейдеры не жалеют о том, что они проводят так много часов на работе, и не задают себе вопроса, стоит ли работать по выходным. Их приверженность делу нельзя заменить ничем.

— Когда вы беседуете с каким-нибудь кандидатом в трейдеры, как вы определяете, что у него есть такого рода приверженность?
— Иногда это очевидно. Например, во время интервью кто-нибудь может спросить вас: «А во сколько мне нужно приходить на работу утром?» По-моему, это очень дурацкий вопрос. Приходи в любое время, когда тебе кажется нормальным. «Как долго я должен оставаться на работе после обеда?» Да уходи, когда захочешь. Я не собираюсь никому указывать, когда приходить, а когда уходить.

— Помимо ума и чрезвычайной приверженности, есть какие-либо другие качества, которые, по вашему мнению, важны для того, чтобы преуспеть в роли трейдера?
— Мужество. Недостаточно просто иметь понимание, чтобы увидеть нечто такое, чего не видит остальная толпа. Вам также нужно иметь мужество, чтобы предпринимать необходимые действия и не отступать от них. Очень трудно большую часть времени быть не таким, как все остальные, что по определению и необходимо делать тому, кто является успешным трейдером.

Многие люди думают, что торговлю можно свести к нескольким правилам: всегда делай то или всегда делай это. По-моему, торговля не имеет общих ситуаций, каждая ситуация по-своему конкретна.
Столь многие люди хотят получить выгоды, присущие преуспевающим трейдерам, не желая пройти через труд и боль. А боли здесь очень много.

— Что это за боль?
— Вы отказываетесь от многих вещей. Все здесь построено на компромиссах. Посреди ночи, когда все остальные спят, вы сидите перед компьютером, на экране которого бегут зеленые цифры, и умираете от боли, потому что рынок идет против вас. И вы не знаете, изменились ли какие-то фундаментальные факторы или, может быть, это просто бессмысленное краткосрочное движение. Это очень тяжелые моменты.

— Торговля является таким всепоглощающим элементом вашей жизни, включая и те бессонные ночные часы, которые бывают так регулярно. Не является ли эта страсть, как вы сами назвали ее чуть раньше, источником некоторых трений в вашей семье?
— Вовсе нет. Моя жена много лет занималась продажами облигаций в Goldman Sachs. Лично я считаю, что из нее получился бы очень хороший трейдер — у нее много нужных для этого черт характера, — но сама она торговать не хочет. Я не буду упрощать ситуацию, просто сказав, что она понимает меня, потому что это звучит пошло. Она более чем понимает — она полностью со мной, поддерживает меня, и, я думаю, она очень гордится тем, что я делаю.

— Почему вы торгуете?
— Мне нравится сама игра. Я считаю, что она бросает огромный вызов. И, кроме того, в этой игре легко вести счет.

— Даже с учетом того, что торговля поглощает большую часть вашего дня, не говоря уж о ночах, она все равно доставляет вам удовольствие?
— Огромное удовольствие! Она чертовски захватывающа, потому что каждый день все по-новому.

— А стали бы вы торговать, даже если бы не было денежного вознаграждения?
— Конечно. Я стал бы делать это даже бесплатно. Мне уже 36 лет, а я чувствую себя почти так, как если бы еще не работал. Иногда я не могу поверить, что делаю все эти деньги всего лишь на том, что играю в некую воображаемую игру. С другой стороны, взглянув на все деньги, которые я сделал за эти годы, я чувствую, что мне здорово недоплатили.

Чем больше супертрейдеров я интервьюирую, тем больше убеждаюсь в том, что по меньшей мере до некоторой степени их успех можно приписать врожденному таланту. Билл Липшуц является тому замечательным примером. Его первое знакомство с торговой деятельностью произошло в виде учебной торговли во время изучения инвестиционного курса в колледже. Закончил его Липшуц, увеличив в конце этого курса гипотетические 100 тыс. долларов до невероятных 29 млн долларов. Хотя это достижение, конечно, надо считать условным, так как в нем не участвовали настоящие деньги, и правила эксперимента были весьма искажены из-за отсутствия реальных ограничений на леверидж, результаты, тем не менее, поразительны.

Первый опыт Липшуца в реальной торговле был вызван получением наследства в 12 тыс. долларов, которые он в течение 4-летнего периода постепенно увеличил до 250 тыс. долларов. Хотя кончилось тем, что он спустил весь этот счет из-за одной крупной ошибки, сильно перегрузив свою позицию, это нисколько не умаляет тех навыков, которые были необходимы, чтобы обеспечить стабильный рост его капитала на первом этапе.

Наконец, и это самое важное, несмотря на отсутствие какого-либо предварительного опыта работы на валютных рынках, Липшуц уже в первый год торговли на этих рынках добился значительной прибыли, а в последующие семь лет прибыль его была исключительно большой. Хотя он отказывается называть какие-то конкретные цифры, в течение восьмилетнего пребывания в фирме его торговля, по оценке, принесла Salomon Brothers более полумилларда долларов прибыли.

Сам Липшуц называет главными ингредиентами своего успеха напряженный труд и всепоглощающую приверженность рынкам. И хотя напряженный труд сам по себе недостаточен для того, чтобы стать великим трейдером, он, похоже, является важным ингредиентом успеха многих лучших трейдеров мира. Липшуц также считает, что важным ингредиентом торгового успеха являются высокие интеллектуальные способности. Однако следует отметить, что некоторые другие люди, которых я интервьюировал (например Виктор Сперандео), не разделяют этой точки зрения.

Темой, которая постоянно повторяется во многих моих разговорах с ведущими трейдерами мира, является их взгляд на рынок как на замечательную игру, а не на работу. Липшуц восторженно утверждает, что для него торговля является настолько увлекательной игрой, что если бы пришлось, он занимался бы ею даже бесплатно.

Урок, который следует извлечь из торгового стиля Липшуца, заключается в том, что не нужно сразу открывать или закрывать всю позицию целиком. Липшуц масштабируется и открывая, и закрывая практически все свои сделки. Кроме того, трейдерам можно дать такой здравый совет: избегайте соблазна быть всегда абсолютно правым. Например предположим, что вы убеждены в том, что рынок следует покупать, но цены уже значительно повысились. Во многих случаях, если сделка очень уж хороша, ожидание значительной реакции до открытия всей позиции может привести к тому, что вы целиком пропустите это движение. Однако, приняв план масштабирования — т. е. открыв часть предполагаемой общей позиции по текущей рыночной цене, а остальные части постепенно уменьшающимися долями, — вы обеспечите себе небольшую прибыль, если рынок продолжит расти, не неся при этом чрезмерного риска, который возник бы, если после большого непрерывного роста вы открыли бы всю позицию целиком.

В другом примере предположим, что вы имеете длинную позицию с большой прибылью и беспокоитесь, что рынок уже достиг вершины. Если вы закроете всю позицию, а рынок продолжит повышение, вы пропустите значительную часть общего движения. С другой стороны, если вы оставите всю позицию целиком, а рынок действительно достигнет вершины, вы, в конце концов, будете вынуждены отдать значительную часть заработанной прибыли. А используя подход с постепенным масштабированием сделки, вы хотя и не достигнете наилучшего возможного результата, но и не придете к наихудшему возможному результату. Кроме того, используя подход масштабирования при открытии и закрытии позиции, вы можете ограничивать полный размер позиции теми случаями, когда ваша уверенность в рынке и сделке является максимальной.

Другой урок, который следует вынести из этого интервью, заключается в том, что если у вас есть сильное убеждение в отношении сделки, и рынок совершает крупное движение из-за какого-то новостного события, то лучшим решением будет покупка по уже выросшим ценам (или продажа на упавшем рынке), как бы это ни было для вас тяжело. Идеальный пример этой идеи был представлен тем, как трейдер из группы Липшуца торговал на рынке после встречи «Большой семерки».

В книге Market Wizards Марти Шварц сделал наблюдение, что если сделка, о которой вы очень беспокоитесь, не оказывается настолько плохой, как вы боялись, не следует закрывать ее. Объясняется это тем, что если рынок не может развить движение в направлении, противоположном вашей позиции, то, вероятно, существуют некоторые очень мощные силы, толкающие рынок в направлении вашей первоначальной позиции (поскольку причины ваших страхов — фундаментальные и технические — разделяют, вероятно, и многие другие участники рынка). Прекрасный пример применения этого правила на деле был представлен в одной из еделок, которой Билл Липшуц, по его признанию, испугался. В том примере у него в разгар резкого роста доллара была очень большая короткая долларовая позиция против немецкой марки, и он должен был ждать, пока откроется Токио, чтобы найти достаточную ликвидность для выхода из позиции. Однако к тому времени, когда токийский рынок открылся, доллар уже ослабел, позволяя ему легче выпутаться из этого сложного положения, и отсюда он сделал вывод, что ему не следует торопиться с выходом. Липшуц, будучи высококвалифицированным трейдером, отреагировал совершенно правильно и отложил ликвидацию свой позиции, вернув тем самым большую часть убытка.

И еще один момент мне показался особенно любопытным — то, что после более чем четырех лет стабильных торговых выигрышей на собственном счете Липшуц за несколько дней потерял практически весь свой капитал. По иронии судьбы этот убыток совпал с началом его работы в Salomon Brothers. Интересно, что, как было видно из интервью, он имел сильные возражения против того, чтобы одновременно торговать на личный счет и на счет компании. В результате ликвидация собственного счета удачно позволила ему избежать этого потенциального источника конфликта. В нашем разговоре Липшуц настаивал, что этот убыток был, вероятно, случайным, поскольку он в то время еще только стажировался и не осознавал, что может быть какой-то потенциальный конфликт интересов.

Несмотря на отказ Липшуца, я не могу не вспомнить об одном провокационном афоризме: «Каждый получает от рынка то, что хочет».* И я подумал, что, может быть, подсознательно Липшуц стремился избавиться от собственного счета, чтобы можно было полностью посвятить себя работе в Salomon Brothers. В любом случае, время этого большого убытка и его относительнаяуникальность в торговой карьере Липшуца выглядят несколько парадоксально. И хотя эта интерпретация событий выглядит слишком смелой, верно одно: Липшуц действительно получил то, что хотел — замечательную работу, огромные торговые прибыли и отсутствие конфликта между его личной торговлей и торговлей на компанию.

*По словам Эда Сэйкоты в Market Wizards.

Источник :Новые маги рынка: беседы с лучшими трейдерами Америки , Джек Д. Швагер