Интервью с легендарным управляющим Джил Блейк, Интервью с легендарным управляющим Джил Блейк . Часть 2 Опции

[fxmen]

Интервью с легендарным управляющим Джил Блейк

Начало беседы
Часть 1

продолжение беседы с легендарным управляющим Джил Блейк


— А как вы привлекали клиентов?
— Все открытые мною счета принадлежали либо друзьям, либо соседям. Например вечером я приглашал соседа выпить пивка и говорил: «Я уже пару лет этим занимаюсь и хотел бы, чтобы ты взглянул на это дело». Некоторые люди вообще не проявляли никакого интереса, а другие интересовались.

Интересно, насколько различными оказываются люди, когда дело доходит до денег. Некоторые вообще ничего не проверяют и сразу же отдают вам свои деньги. Другие даже и помыслить не могут, чтобы дать вам десятку, неважно, что вы им покажете. Наконец, есть и такие, которые все перепроверяют и задают вам правильные вопросы прежде, чем инвестировать деньги. Все люди относятся к одной из этих трех категорий.

— К какой из этих категорий обычно относятся ваши клиенты? Очевидно, что одна категория отпадает автоматически.
— Большинство моих клиентов люди думающие, и это мне нравится. Они задают правильные вопросы. Они говорят мне о своем отношении к риску.

— Насколько велики эти счета?
— Они варьировались от 10 до 100 тыс. долларов.

— Какую структуру гонораров вы использовали?
— Я брал 25% с прироста капитала. Однако я гарантировал, что возьму на себя также 25% любого убытка. Я также уверял каждого инвестора, что покрою 100% убытков по его счету в течение первых двенадцати месяцев.

— Т. е. в случае выигрыша вы получаете в четыре раза меньше, чем теряете в случае проигрыша. Вы должны быть чрезвычайно уверены в себе, чтобы предлагать такую гарантию.
— Я был уверен в вероятности выигрыша после 50 сделок в год.

— Как долто вы предлагали 100-процентную гарантию по убыткам первого года?
— Я по-прежнему сохраняю это предложение, но за последние пять лет принял всего двух новых клиентов.

— С учетом ваших результатов, я полагаю, это означает, что вы больше не открываете новых счетов.
— Я прекратил открытие новых счетов пять лет назад. Я сделал исключение в этих двух случаях, потому что речь шла об очень близких друзьях.

— Почему вы прекратили прием новых клиентов? Вы что, почувствовали, что существуют некоторые ограничения по сумме денег, которой вы можете управлять без отрицательного влияния на результаты?
— Дело не в ограниченности количества денег, с которым я могу справляться, а скорее в ограничении на то, сколько денег могут принимать фонды, которыми я торгую. Я очень чувствительно отношусь к любому потенциальному влиянию, которое могу оказывать на управляющего фондом или на других акционеров, не столь активно торгующих, как я. Я предпочитаю ограничивать сумму перемещаемых денег лишь парой миллионов долларов в фонде, состоящем из нескольких сотен миллионов, так, чтобы влияние мое было минимальным. Кроме того, я заметил, что когда размещаю свои ордера, мне часто говорят: «Вы выходите? Сегодня мы получаем большинство звонков от людей, которые покупают».

— О чем вам это говорит?
— Это говорит мне, что я веду себя прямо противоположно большинству денег, которые вливаются в фонды и выходят из них, следовательно, влияние моих действий невелико. Мне также говорили сотрудники фондов, что большинство людей, занимающихся частым перенесением своих средств, в конце концов, достигают худших результатов, чем если бы они вообще ничего не трогали.

— Значит, вы решили ограничиться определенной суммой, чтобы не раскачивать лодку?
— Самым важным фактором здесь является мой риск. То, что я беру на себя 25% и прибылей, и убытков,является точным эквивалентом левериджа. Но я сначала не понимал до конца психологической важности поддержания стабильного соотношения между деньгами клиентов и моим собственным капиталом. Я предпочитаю, чтобы это соотношение (или леверидж) с течением времени уменьшалось.

— Вам когда-нибудь приходилось торговать средствами, превышающими ваш уровень комфорта?
— В 1986 году я очень быстро набирал новые деньги. И вдруг я обнаружил, что все чаще открываю позиции в размере 50% от суммы денежных средств в моем управлении. Например, загорается зеленый свет, а торгую только 200 тыс. долларов, тогда как общий счет равен 400 тыс. Я думал, бывало: «Завтра мне будет гораздо спокойнее иметь позицию только в 200 тыс. долларов». Скоро я понял, что в результате своей осторожности я наполовину уменьшаю прибыль клиентов. И я решил, что лучшим подходом будет иметь меньше клиентов, но торговать их капиталом полностью.

Когда я впервые уменьшил процентную долю счета, которой торговал, я не понимал мотивов своих действий. Задним числом я понял, что чувствовал себя неуютно с таким уровнем риска. Дело было не просто в том, выиграю я или проиграю на следующий день, но также в том, как я себя буду чувствовать до тех пор, пока не будет вынесен вердикт. И я выработал процедуру определения, как я буду себя чувствовать в зависимости от того, что произойдет на следующий день.

— Как выглядит эта процедура?
— Мой подход состоит в противодействии убыткам еще до того, как они происходят. Я репетирую процесс проигрыша. Каждый раз, когда я открываю позицию, я стараюсь представить себе, во что она превратится в случае наихудшего сценария. Таким образом, я минимизирую свою растерянность и смущение, если такая ситуация действительно произойдет. На мой взгляд, убытки являются очень важной частью торговли. Когда случается убыток, я считаю, что следует его приветствовать.

— Почему?
— Приветствуя убыток, причем я имею в виду настоящие чувства, я стремлюсь достичь меньшего страха перед потенциальным убытком в следующий раз. Если я не смогу преодолеть связанные с убытком эмоции в течение 24-х часов, значит, я торгую слишком большой позицией или делаю что-то неправильно. Кроме того, процесс репетирования потенциальных убытков и принятия реальных убытков помогает мне потихоньку адаптироваться к повышению уровня риска. Сумма денег, которыми я управляю, растет на 15-20% в год, а это означает, что с такой же скоростью увеличивается денежный риск, на который я иду. Лучше всего я могу справиться с этой реальностью, стремясь прочувствовать риск на каждом уровне.

— Как получается, что управляемая вами сумма растет лишь на 15-20% в год, в то время как норма прибыли у вас более чем вдвое превышает эту величину?
— Еще 2—3 года назад рост величины активов в управлении в среднем составлял 50%, но недавно я попытался ограничить его. Помогает несколько то, что теперь каждый год клиентами снимается больше денег на выплату моих комиссий, подоходных налогов и оплату других счетов. Кроме того, я поощряю уменьшение числа счетов, и я попросил нескольких клиентов, имевших много счетов, закрыть один.

— Есть ли какие-нибудь клиенты, от которых вы избавились полностью?
— Одним из моих клиентов стал человек, которого я не знал лично. Он открыл у меня счет по рекомендации другого клиента. Деньги, которые он инвестировал, были наследством, полученным его женой, и он очень нервничал по поводу этого счета. Худшей ситуации для начала и представить себе нельзя. Была осень 1985 года, и я провел две ужасных убыточных сделки в секторе здравоохранения. Я открыл первую сделку в тот день, когда промышленно развитые страны объявили о плане по ослаблению доллара. Доллар рухнул, и акции фармацевтических компаний взлетели вверх. На следующий день все заговорили, что план этот не сработает, доллар восстановился, фармацевтические акции рухнули, и я вылетел с рынка с большим убытком. Всего лишь через неделю я снова обратился к сектору здравоохранения. На следующий день Hospital Corporation of America сообщила об удивительно плохой прибыли, и этот сектор снова очень сильно пострадал.

— Какой ущерб нанесли эти сделки?
— Примерно 2-3% каждая. Короче говоря, клиент этот очень нервничал из-за своей инвестиции. Его счет уменьшился с 70 тыс. долларов до примерно 67 тыс. Я сказал ему: «Не волнуйтесь, я покрою 100% ваших убытков». Я пошел в банк и послал ему чек на 3 тыс. долларов. Я сказал: «Если в течение двух недель мы потеряем 3 тыс. долларов, я пошлю вам другой чек. Просто подержите у себя этот чек, он не хуже денег».

— Обычно вы ведь не подводите баланс до конца года, правильно?
— Все верно, но этот парень так нервничал, что я хотел, чтобы у него всегда были его 70 тыс. долларов. Примерно через месяц его счет уже значительно перерос 70 тыс. Должен признать, я поинтересовался, обналичил ли он этот чек, и оказалось, что да. Через год или два, когда я сокращал число клиентов, он был первым кандидатом на выбывание, потому что его действия указывали на отсутствие доверия.


— Как вы думаете, почему Fidelity перешла от политики фактического поощрения переключений между ее секторными фондами к введению настолько жестоких ограничений, что активное переключение стало практически невозможным?
— Я думаю, они решили, что прибыль, получаемая некоторыми таймерами рынка, уходит из карманов их акционеров. Должен признать, однако, что прибыль эта создается в основном неудачливыми таймерами рынка.

Примером отношения Fidelity к таймингу рынка была их реакция на статью в Wall Street Journal в начале 1989 года, в которой упоминались мои достижения и то, что я торговал секторными фондами Fidelity. Через два дня после появления статьи я позвонил, чтобы разместить ордер, и мне сказали: «Мне очень жаль, мистер Блейк, но лимит для часовых инвестиций в сектор энергетических компаний был понижен до 100 тыс. долларов» (ранее существовал лимит в размере 1% активов фонда, т. е. примерно 500 тыс. долларов). Я подозреваю, что они проверили и нашли, что энергетические компании были сектором, которым я торговал исключительно для полудюжины клиентов, и что я добился там очень неплохих результатов.

— Почему вы использовали этот фонд более активно?
— Потому что энергетические компании имели наиболее надежную закономерность из всех, что мне удавалось когда-либо найти. Примерно через год после того, как в 1986 году Fidelity ввела в секторных фондах почасовое ценообразование, я обнаружил, что энергетические компании имели исключительно сильную тенденцию торговаться в начале дня вблизи своих дневных минимумов. Когда я впервые проанализировал часовые данные, я нашел, что существовала 90-95-процентная вероятность получения прибыли путем простой покупки акций этого фонда для различных клиентов в 10, 11 и 12 часов, а затем продажи на закрытии. Весьма замечательно, что эта исключительно высокая вероятность сохранялась в течение того одного года или двух лет, что я торговал этим фондом.

— Удивительно, что такая простая закономерность смогла продержаться с таким постоянством. Существует ли она сегодня?
— Возможно, но теперь она представляет малую ценность. В ноябре 1989 года Fidelity начала взимать сбор в размере 0,75% со сделок, длящихся менее 30 дней.

— Полагаю, что управление фондами занимает лишь небольшую часть вашего дня.
— Крошечную часть. Большую часть дня я провожу, исследуя новые методы.

— Вы находите новые стратегии, которые лучше тех, что вы используете, и соответственно изменяете свой подход?
— Да, постоянно.

— Вероятно, коль скоро вы не можете использовать все сразу, у вас, должно быть, существует в запасе множество жизнеспособных методов, которые вы пока не используете.
— Совершенно верно.

— Следуете ли вы торговым сигналам без исключения? Или же иногда отходите от чисто механического подхода?
— Для меня очень важно сохранять лояльность системе. Если я этого не делаю, что время от времени происходит, тогда вне зависимости от того, выиграл я или проиграл, я совершаю ошибку. Обычно я помню такие случаи годами.

Однако сомнение в сделке не является нелояльным. Иногда, опираясь на предыдущий опыт, я вижу, что сделка выглядит неправильно. Если я могу провести необходимые исследования до закрытия и результаты того требуют, я вношу в правила постоянное изменение.

— Насколько важны результаты фондов, которые вы используете, для ваших общих результатов?
— Они не так уж важны, как вы можете подумать. Разница между торговлей фондом, который вырастает на 20% в год, и фондом, который теряет 20% в год, удивительно мала. Например, если фонд имеет среднедневную волатильность 1%, годовая прибыль в 20% просто означает, что приблизительно в 54% дней он повышается, а в 46% дней понижается, и наоборот для фонда, который теряет 20% (если исходить из того, что в году 250 торговых дней и среднедневное изменение цены равно 1%, чистая прибыль в размере 20% годовых будет означать 135 дней с повышением и 115 дней с понижением, а 135 составляет 54% от 250). Для моих стратегий разница между торговлей фондом, который повышается в 54% случаев, и фондом, который повышается в 46% случаев, не так уж важна.

— Есть ли какие-то сделки, запомнившиеся вам в особенности?
— Когда я только начинал, был один день, когда я забыл позвонить и узнать цену закрытия. Я знал, что день был очень хороший, но не знал, до какой степени. Посреди ночи я проснулся и вспомнил, что не проверил цену закрытия. Я позвонил и узнал, что в тот день был огромный рост — вдвое больше, чем я ожидал. Думаю, я сделал несколько тысяч долларов. Не забывайте, что это было давно, тогда, когда я только начинал. Я был так взволнован, что не мог спать. Я чувствовал себя как маленький мальчик на Рождество. Я всегда буду помнить это чувство.

— Есть ли какие-то другие сделки, выдающиеся по той или иной причине?
— 7 июля 1986 года фондовый рынок упал на 64 пункта (по тем временам, я думаю, это был рекорд). Я знал в то утро, что на закрытии выйду из всех своих позиций, однако, поскольку это было до того, как стало возможно почасовое переключение, до этого я ничего не мог поделать. После обеда у меня был урок по виндсерфингу. Я думал, что смогу вернуться задолго до четырех часов, чтобы позвонить и ликвидировать свои позиции. К сожалению, я не достиг достаточных успехов в этом виде спорта, и меня отнесло на другую сторону озера. Я знал, что время убегает, и греб обратно изо всех сил, чтобы успеть до закрытия. Но я не успел, и это дорого мне обошлось.

— Приходят ли вам на ум какие-то другие сделки?
— В августе 1987 года я открыл позицию в фонде, инвестирующем в золото. Через день после того, как я открыл сделку, фонд упал, подав мне красный сигнал, но я остался.

— Почему вы остались?
— Честно говоря, я не помню. Короче говоря, на следующий день цена золота упала очень сильно, и прямо в глаза мне начал бить зеленый свет в технологическом секторе. Я помню, как трудно мне было закрывать позиции всех своих клиентов в золотом секторе с большим убытком — с убытком, которого, как я знал, я не должен был иметь вообще — и немедленно снова подвергнуть их риску в технологическом фонде, который уже успел резко повыситься. Думаю, что трудность, которую я ощущал, была вызвана тем, что я нарушил правила. Как оказалось, последующий выигрыш в технологическом секторе более чем покрыл убытки по золоту.

— Таким образом, в конце концов вы последовали своей системе?
— Да, но я почти нарушил ее. Из этого я вынес урок: если вы хотя бы раз нарушаете дисциплину, следующее нарушение становится сделать гораздо легче. Подходящей аналогией является нарушение диеты — сделайте это раз, и сделать следующее исключение станет легче.
— Изменились ли рынки за последние десятилетия?
— В микроскопическом смысле — да, в макроскопическом — нет. Меняются возможности, меняются стратегии, но люди и психология не меняются. Если не работает система следования за трендом, работает что-нибудь еще. Всегда кто-то теряет деньги и всегда кто-то выигрывает их.

— Каковы, по вашему мнению, крупнейшие мифы рынков?
— Преобладающий на Уолл-стрит миф, что никто не может год за годом последовательно превосходить рынок, получая стабильную прибыль в 20-30% годовых. С другой стороны, брокеры стараются заставить вас поверить, что это может сделать любой. И то, и другое неправда.

— Почему трейдеры несут убытки?
— Прежде всего, большинство трейдеров не имеет выигрышной стратегии. Во-вторых, многие из тех трейдеров, у которых есть такая стратегия, ей не следуют. Торговля оказывает огромное давление на слабости людей и старается найти у каждого человека его ахиллесову пяту.

— Что делает человека хорошим трейдером?
— Критически важным элементом является независимый склад ума. Важно также иметь правильное сочетание артистичной и научной сторон. Вам нужна артистичная сторона, чтобы воображать, открывать и создавать торговые стратегии. Вам нужна научная сторона для претворения этих идей в твердые торговые правила и исполнения этих правил.

— Могут ли люди преуспеть, используя покупные системы?
— Я считаю, что системы более полезны для своих авторов, чем для кого-либо еще. Важно, чтобы подход носил личный характер, в противном случае у вас не будет уверенности для того, чтобы следовать ему. Маловероятно, чтобы чей-то подход соответствовал вашему собственному характеру. Вероятно также, что люди, которые становятся успешными трейдерами, не используют чужие подходы, а преуспевающие трейдеры не продают свои системы.

— Что бы вы ответили Бертону Молкилу (автору книги A Random Walk Down Wall Street)?
— Ну, я скорее согласен, чем не согласен с ним. Рынки действительно в большинстве своем хаотичны, и большинство людей не могут превзойти рынок. Каждый из сотни управляющих капиталом считает, что может постоянно превосходить рынок. Я же думаю, что это число значительно ближе к нулю, чем к сотне. Торговля, вероятно, в большей степени является искусством, чем хочет верить большинство людей. Думаю, я также хотел бы показать ему свои цифры.

— Какой совет могли бы вы дать начинающему трейдеру?
— Существуют пять основных шагов на пути становления преуспевающего трейдера. Во-первых, найдите торговые инструменты, стратегии и временные горизонты, подходящие вашему характеру. Во-вторых, найдите нехаотичное поведение цены, признавая при этом, что большую часть времени рынки хаотичны. В-третьих, убедитесь в том, что обнаруженная вами закономерность является статистически значимой. В-четвертых,установите себе торговые правила. И в-пятых, следуйте этим правилам. По существу, все сводится к следующему: идите своим путем (независимость), делайте это правильно (дисциплина).

Я убежден в том, что в основе успеха Блейка лежит его восприимчивость к новым идеям. На протяжении многих лет Блейк искренне верил, что рынки хаотичны. Столкнувшись с доказательствами противоположного, он не стал упираться и отстаивать свою позицию — хотя это естественная реакция большинства людей в подобной ситуации. Напротив, он изучил вопрос, и когда факты показали, что его более ранние воззрения были неправильны, он изменил свое мнение. Способность изменять точку зрения является, вероятно, ключевой характеристикой успешного трейдера. Люди с догматичными и негибкими взглядами редко, если вообще когда-нибудь преуспевают на рынках.

Другим атрибутом, позволившим Блейку преуспеть, является его адаптивность. Рынки представляют собой динамический процесс, и непрерывный торговый успех требует способности модифицировать и даже полностью изменять стратегии по мере того, как меняются рынки. Блейк начал с торговли фондами муниципальных облигаций. Однако когда надежность и доходность его подхода в этом секторе стали уменьшаться, он не продолжал тупо повторять одну и ту же стратегию, работавшую для него в прошлом. Вместо этого он использовал изменившиеся рыночные условия как повод для начала интенсивного исследовательского проекта, который в конечном счете привел его к совершенно новому и еще более эффективному подходу. Когда в секторных фондах Fidelity стало возможно почасовое переключение, он соответственно изменил и свои методы. Затем, когда Fidelity сделала использование своих фондов для стратегии переключения практически невозможным (введя запретительно высокие сборы), Блейк переключился на другие семейства фондов и другие стратегии. Способность Блейка адаптироваться позволила ему сохранять замечательную стабильность результатов, несмотря на глубокие изменения в торговой среде.

Пожалуй, наиболее важный урок Блейка заключается в удивительном постоянстве его успеха, являющемся убедительным эмпирическим доказательством того, что рынки не хаотичны. Конечно, эта нехаотичность вряд ли является слишком очевидной — иначе все мы были бы миллионерами. Однако тот факт, что на 25 прибыльных месяцев Блейка приходится лишь один убыточный, позволяет нам сказать: «Да, Вирджиния, рынки можно превзойти».

Как можно превзойти рынки? Конечно, не покупкой ответа на этот вопрос. Даже если бы такой ответ продавался, велика вероятность того, что он не подойдет для вашего характера, и вы не будете иметь уверенности, чтобы всегда следовать ему. Естественно, простых путей в торговле не существует. Каждый трейдер должен найти свое собственное решение головоломки рынка. Конечно, большинство таких исследовательских усилий завершится неудачей. Если, однако, вы сможете открыть закономерности нехаотичного поведения рынка и сможете убедительно продемонстрировать их состоятельность, то для достижения вашего торгового успеха останется сделать лишь два шага: разработать свои собственные торговые правила и затем следовать этим торговым правилам.


Источник:Новые маги рынка: беседы с лучшими трейдерами Америки , Джек Д. Швагер

[Hronos]

Норм!