Интервью с трейдером, основателем СRT Марк Ричи, Интервью с трейдером, основателем СRT Марк Ричи . Часть 1 Опции

[fxmen]

Интервью с трейдером, основателем СRT Марк Ричи

МАРК РИЧИ

БОГ НА БИРЖЕ

Подзаголовок этой главы взят из автобиографии Марка Ричи, представляющей собой весьма необычную смесь духовных откровений, экзотического опыта и торговых историй. Это, конечно, не означает, что Ричи думает, будто он обладает каким-то божественным торговым мастерством. Напротив, заглавие это раскрывает убеждение Ричи в том, что Господь всегда присутствует в его жизни.

Трудно представить себе образование, более далекое от торговли — Марк Ричи учился в духовной семинарии (нет, молиться о торговой прибыли совершенно бесполезно). Во время учебы он едва сводил концы с концами, берясь за самую разнообразную подработку, такую как работа тюремным надзирателем (в ночную смену) и водителем грузовика. В те дни он был так беден, что когда водил грузовик, иной раз не мог даже позволить себе заполнить бак. Марк сразу же пристрастился к торговле, когда вместе с братом Джо посетил Чикагскую торговую биржу.

Марк провел большую часть своей торговой карьеры в операционном зале Чикагской торговой биржи, специализируясь на торговле соей (подробнее об этом в интервью). Хотя в роли трейдера операционного зала ему всегда сопутствовал успех, примерно пять лет назад он решил попробовать торговать из офиса.


Поняв, что такая торговля совершенно отличается от той торговли, к которой он привык, Марк Ричи посвятил себя изучению всевозможных торговых стратегий. В первый год пришлось довольно тяжело, потому что неопытность завела его в целый ряд тупиков. Несмотря на эти первоначальные трудности, торговля вне зала оказалась для него чрезвычайно успешной. Его торговый счет, начатый в 1987 году с 1 миллиона долларов, в течение последующих четырех лет регистрировал среднегодовую прибыль в 50%.

Интересы Ричи простираются значительно дальше мира торговли. В последние годы он активно участвует в филантропической деятельности с целью оказания помощи примитивному племени, живущему в бассейне Амазонки. Его участие не ограничивается только лишь денежными пожертвованиями. Он также несколько раз подолгу жил среди людей этого племени. Ричи недавно завершил рукопись под названием «Жертва иллюзии» (Victim of Delusion), в которую вошел ряд рассказов, описывающих жизнь с точки зрения индейцев.

Мой первый контакт с Марком Ричи состоялся, когда он прислал мне свою книгу «Бог на бирже» (God in the Pits) с дарственной надписью, в которой содержался приятный отзыв о моей первой книге. Я ответил письмом, и так завязалась наша переписка. Однако катализатором для нашей первой встречи послужила моя работа над данной книгой интервью. Я нашел Марка Ричи очень приятным, скромным и искренним человеком. Интервью были проведены в течение нескольких встреч в офисе CRT.

— Думаю, вы идеально подходите, чтобы адресовать вам этот вопрос, ибо в жизни своей вы совместили биржевую торговлю (значительная часть которой прошла в операционном зале биржи) с явно глубоким чувством этики. В последние время об этике брокеров операционных залов бирж писалось и говорилось немало, особенно в связи с недавним проведением ФБР секретной операции на Чикагской фьючерсной бирже. О чем здесь идет речь? О небольших чужеродных элементах, которые существуют в любой отрасли, или же искушение большими денежными суммами привело к более серьезной проблеме бесчестности? Не будем, разумеется, называть никакие имена.
— Если бы я и упомянул какие-то имена, я знаю, что вы не стали бы их публиковать. Да и как бы вы могли это сделать? (Смеется.) Нелегкое вы устроили мне начало...

Ситуация радикально меняется от рынка к рынку. Каждый рынок практически представляет собой самостоятельную культуру. Рынок имеет свою собственную индивидуальность. Когда-то я проводил 90% своего времени на бирже, торгуя соевой мукой, и трейдеры там — одни из милейших и честнейших людей, которых я знал в своей жизни. В некотором смысле вы должны быть ужасно честным, чтобы работать в этом бизнесе, где огромные сделки проводятся по кивку головой. При всем этом, однако, существуют гигантские возможности для обмана. Однако не думаю, что в этом бизнесе происходит больше обмана, чем, скажем, среди водопроводчиков или юристов.

— Вот это реклама! Она напоминает мне вывеску, которую я увидел как-то в одном сельском магазине. На ней стояли простые слова: «Честный юрист».
— (Со смехом.) Должно быть, они сделали всего одну, да и ту до сих пор продают. Место жуликам найдется в любой отрасли. Вспомните о наших шутках в адрес бесчестных политиков. Думаю, что в нашем бизнесе, вероятно, такая же доля бесчестных людей, как и в любом другом. Разница, однако, в том, как вознаграждается бесчестное поведение. На биржах есть люди, которые исполняют ордера бесплатно, просто ради возможности провернуть побольше сделок. Мне говорили, что есть брокеры, которые даже платят за исполнение ордеров.

Брокер, рассказавший мне об этом, сказал, что конфликт интересов между торговлей на свой собственный счет и исполнением ордеров клиентов настолько велик, что он смог спать по ночам спокойно только после того, как вообще отказался принимать какие-либо клиентские ордера.

— Что вы думаете о подставной операции ФБР? Действительно ли она вскрыла реальную проблему, или дело было слишком раздуто?
— Думаю, что все честные люди в этом бизнесе были благодарны за то, что что-то, наконец, было сделано. На протяжении многих лет я говорил, что если мы сами не очистим наш бизнес, кто-то сделает это за нас, и результат нам не понравится. Вместо скальпеля они, вероятно, используют бензопилу.

— Давайте сменим тему. Какой, по вашей оценке, процент людей, приходящих в операционный зал биржи сделать состояние, действительно добивается успеха?
— Ну, не знаю. Могу только попробовать угадать. Скажем, примерно у 10% дела идут хорошо, а у 1% — очень хорошо. Но это лишь грубая оценка. Я готов согласиться с любыми другими процентами.

— Это относительно невысокая доля успеха. Что, по вашему мнению, является главной причиной того, что многие люди терпят неудачу?
— Многие из людей, занимающихся этим бизнесом и подающих себя как преуспевающих деятелей, на самом деле неудачники. Я конкретно знаю одного человека, который по сей день пишет статьи в финансовые издания и часто цитируется в прессе. Однако он практически ничего не понимает в успешной торговле. Как-то раз я держал позицию по волатильному спрэду процентных ставок. Сделка шла против меня, и я волновался за эту позицию. Так вот, этот самый трейдер держал такую же позицию и, похоже, ужасно беспокоился. «Как вы думаете, моя позиция не слишком велика?» — спросил он меня. Я спросил у него, каков размер его счета и сколько контрактов он купил. «У меня на счету 25 тыс. долларов, — сказал он, — и я не могу позволить себе потерять их, а на руках у меня позиция в пятьдесят контрактов». Я разинул рот от удивления. У меня на счету был примерно миллион долларов, а позиция была лишь вдвое больше, чем у него. Но и в этой ситуации я не находил себе покоя. «Слишком велика? Правильнее было бы сказать, что ваша позиция катастрофически велика», — ответил я. Тогда он закрывает половину своей позиции и говорит: «Но теперь-то у меня все в порядке?» «Нет, у вас не все в порядке, — сказал я. — Вы еще даже не начали исправлять ситуацию». Говорить с таким человеком бесполезно. Я, помнится, сказал людям, исполнявшим его ордера, что он — ходячая бомба с часовым механизмом.

— В конце концов, он, вероятно, вылетел в трубу?
— Совершенно верно, и остался должен клиринговой фирме огромную сумму, которую ему пришлось потом отрабатывать.

— Как вы определяете, что позиция стала слишком велика?
— Когда я замечаю, что продолжаю вечером перед сном думать о позиции. В таких случаях я начинаю ликвидацию на следующее утро. Возможно, не стоило этого говорить, потому что меня могут неправильно понять. Как вы знаете, человек я верующий. Если я вижу, что начинаю молиться об успехе позиции, я ликвидирую ее немедленно. Это верный признак катастрофы. Бог — не рыночный манипулятор. Я знал как-то одного трейдера, который так думал. Он разорился — я имею в виду трейдера.

— Полагаю, что нежелание открывать чрезмерные позиции или медлить с фиксацией убытков является одним из ингредиентов вашего успеха как трейдера.
— Совершенно верно. Величина убытков и прибылей является исключительно вопросом размера позиции. Контроль за размером позиции неотделим от успеха. Из всех качеств, необходимых для успешного ведения торговли, этот фактор является наиболее недооцененным.

Упомянув размер позиции, вы также неизбежно затрагиваете тему жадности. Почему трейдер, о котором я только что рассказал, держал огромную позицию, опираясь лишь на 25 тыс. долларов, которые он не мог позволить себе потерять? Я не хотел бы судить поверхностно. Чтобы найти ответы на эти вопросы, человек должен заглянуть внутрь себя. Но я считаю, что было бы глупо недооценивать такой человеческий порок, как жадность. Преуспевающий трейдер должен уметь сдерживать свою жадность. Если вы слишком радуетесь прибыли и впадаете в уныние от убытков, ваше место в Лас-Вегасе, а не на рынках.

— Какие другие качества, по вашему мнению, важны для преуспевания в роли трейдера?
— Вы должны уметь ясно мыслить и решительно действовать на паническом рынке. Рынки, срывающиеся с цепи, и есть те, которые представляют наилучшие возможности. Традиционно, когда рынок сходит с ума, даже трейдеры-ветераны стремятся оставаться в стороне. Это и есть ваша возможность сделать деньги. Пословица гласит: «Если вы можете сохранить рассудок, когда другие теряют голову, вы сможете сделать состояние».

— Я слышал другой вариант этой пословицы: «Если вы можете сохранить рассудок, когда другие теряют голову, значит, вы еще не знаете тех новостей, которые известны другим».
— (Смеется.) Верно. Есть такой риск. Может быть, вы прозевали важную новость. Но чаще всего такие ситуации дают вам шанс заработать. Представьте, например, что контракт продается значительно дешевле его справедливой стоимости. Было бы правильным немедленно купить его. Но обычно мы теряем возможности в этом бизнесе, говоря: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — и ничего не делаем. Слишком часто мы думаем, что все остальные знают что-то, чего мы не знаем. Это серьезная ошибка.

Сколько раз вы слышали, как кто-нибудь откладывал идею, которая вам очень нравилась, говоря: «Если это такая хорошая идея, почему тогда никто больше ею не занимается?» Это боевой клич посредственности. Задумайтесь об этом на минуту. Любая инвестиционная возможность, которую разрабатывают все остальные, является по определению плохой идеей. Я всегда рекомендовал бы делать что-то прямо противоположное. Причина, по которой на рынках возникает неправильное ценообразование, заключается в том, что все поступают неправильно. Хороший трейдер всегда придерживается своих собственных идей и закрывает свои уши, чтобы не слышать воплей толпы, кричащей: «Почему этого не делают все остальные?» Он поведет сделку против толпы на том уровне риска, который может себе позволить, а затем выйдет из рынка, если окажется неправ.

Нужно иметь мужество, чтобы двигаться против толпы, самому принимать решение по своей позиции и исполнять его. Я понял это по-настоящему на собственном опыте, когда брал уроки полетов на самолете. Теорию я усвоил, но опыт имел очень небольшой. Я заходил на свою то ли вторую, то ли третью посадку. Когда до земли оставалось всего метров десять, порывы ветра над полем стали бросать самолет из стороны в сторону. Я с большим трудом справился с самолетом, совершив, вероятно, худшую посадку в истории авиации. Когда я, наконец, остановил машину, то издал неловкий смешок от осознания того, насколько ужасной была моя посадка, думая, что же скажет по этому поводу инструктор. «Что ж, это было весьма впечатляюще», — сказал он. Я рассмеялся, немного расслабившись, и спросил: «А что было такого впечатляющего? Я думал, посадка была ужасной». Он ответил: «Мне никогда не доводилось видеть, чтобы такое сделал новичок. Любой другой новичок на вашем месте снял бы руки со штурвала, отказался от управления и предоставил мне сажать самолет. А вы не бросили и выполняли программу до конца, пока посадка не была завершена». Он остановился на момент и добавил: «Но вы правы, посадка была ужасной. Просто ужасной». Позднее я все это обдумал и понял, что это и есть та черта, которую необходимо иметь, чтобы торговать.

— И в чем же состоит эта черта?
— В способности претворять свои идеи в жизнь, несмотря на неблагоприятные условия. На рынке вы всегда работаете в неблагоприятных условиях.

— Таким образом, необходимым элементом характера преуспевающего трейдера является умение думать ясно и сохранять мужество, когда остальные предаются панике?
— Жизненно необходимым.

— Является ли такое умение врожденным? Полагаю, что оно у вас либо есть, либо его нет. Вы не можете просто научиться вести себя таким образом, не правда ли?
— Не думаю, что качество это — врожденное. Вы можете подготовиться к ситуации, составив план игры. Был у меня когда-то тренер, который, когда я выходил на площадку, кричал, бывало: «Есть идея? Что собираешься делать?» Инвестирование во многом то же самое. Вы должны знать, что собираетесь делать, когда рынок пойдет против вас. Вообще говоря, человеку свойственно колебаться.

— Что вы делаете для такой подготовки?
— Я выполняю некий умственный процесс. Я решаю, что буду делать, когда произойдет событие X, Y, Z. Если X, Y или Z застигают вас врасплох, вы становитесь частью толпы.

— Ваша книга «Бог на бирже» носила исключительно личный характер. Вы никогда не жалели о том, что проявили на ее страницах такую откровенность?
— Помню, один рецензент назвал мою книгу «постыдно личной». Конечно, я немного пожалел о том, что так выставил себя напоказ. В течение первых нескольких месяцев после выхода книги в свет я с трудом мог смотреть другим людям в глаза, если они говорили, что читали ее, потому что думал, что они знают обо мне больше, чем нужно.

— Означает ли это, что вы изменили свое мнение? Сделали бы вы то же самое еще раз?
— Да, сделал бы. Я надеялся, что моя книга заставит людей пристально и честно взглянуть на себя — на их отношения с другими людьми и их отношения с Богом. Как я мог ожидать, что люди честно попытаются ответить на эти вопросы, если сам не был готов сделать то же самое? Я уверен, что, прочитав эту книгу, многие люди испытывали, вероятно, чувство разочарования, встречаясь со мной, потому что при личном общении я не могу быть таким честным, каким попытался предстать в книге.

— Как вы впервые оказались вовлечены в этот бизнес?
— В начале 1970-х годов мой брат Джо работал в Лос-Анджелесе у одного дилера, занимавшегося серебряными монетами. Он приехал в Чикаго, чтобы изучить возможность извлечения арбитражной прибыли между чикагским и нью-йоркским рынками серебра.
(Серебро торгуется и в Нью-Йорке, и в Чикаго. Теоретически цена в обоих местах должна быть одинаковой. Однако время от времени большие колебания спроса и предложения на одном из этих рынков могут приводить к временному расхождению цен. Арбитра-жеры стремятся зарабатывать на этом расхождении, покупая серебро на более дешевом рынке и одновременно продавая такое же количество на более дорогом рынке. Благодаря деятельности арбитражеров, цены на обоих рынках никогда не расходятся слишком далеко. В принципе, арбитражеры стараются снимать небольшую, практически лишенную риска прибыль, действуя очень быстро, чтобы успеть воспользоваться неэффективностью рынка.)

Джо попросил меня составить ему компанию во время посещения Чикагской торговой биржи. Кроме того, ему нужно было занять костюм. В то время у меня было два костюма. Один был довольно поношенный, а другой мне удалось купить на распродаже за 60 долларов. Поскольку говорить предстояло Джо, я отдал ему свой хороший костюм.

Прибыв на биржу, мы поинтересовались в офисе президента о возможности приобретения членских и торговых прав. Увидев нас, один из распорядителей биржи медленно и пристально обвел нас взглядом и сказал: «Вы, ребята, не туда попали».

— И что, на этом разговор закончился?
— Нет, но вся беседа была очень напряженной, чего, впрочем, после такого вступительного замечания вполне можно было ожидать. Джо осведомился у него о возможности получения членства, и представитель биржи просто не мог стереть самодовольную ухмылку со своего лица. «Вам известны финансовые требования к члену клиринговой палаты?» — высокомерно спросил он.

— А вы знали их?

— Нет, конечно, нет. (Смеется.) Мы не имели ни малейшего представления! Мы и близко не могли себе представить. Весь разговор был какой-то несерьезный, и я был рад, что говорил не я, а Джо.

После такого неблагоприятного начала мы пробрались на галерею для посетителей. До меня доходили слухи о том, что операционный зал биржи представляет собой совершенно дикое место. Мы постояли и посмотрели немного. Хотя все там бегали и было много шума, картина не казалась такой дикой или волнующей, как мы ожидали. Вдруг мы услышали специфический оглушительный гонг, и зал взорвался, превратившись в чистое столпотворение. Очевидно, сначала мы наблюдали рынок накануне открытия. А теперь началась особенно напряженная торговая сессия. Толпа в ямах волнами перемещалась снизу вверх и сверху вниз. Рты у нас открылись от удивления. В тот-то момент мы с Джо и решили, что это место — как раз для нас. Все это выглядело как настоящий аттракцион.

— Была ли у вас в то время другая работа?
— Собственно говоря, я посещал семинарию, изучая там философию религий. А в ночную смену, с полуночи до восьми утра, я работал в местной тюрьме надзирателем. Мне почти удавалось покрывать аренду жилья и стоимость обучения.

— А вы окончили семинарию?
— Да, после того, как занялся бизнесом. Мне потребовалось семь лет, чтобы завершить образование и получить диплом.

— Вы планировали как-то использовать свое религиозное образование?
— Я не собирался стать священником, хотя возможность такая была. Я пошел в семинарию главным образом для того, чтобы получить ответы на некоторые личные духовные вопросы, которые меня беспокоили. Каких-то конкретных планов у меня не было.

— У вас не было конкретных планов относительно того, как зарабатывать себе на жизнь?
— Нет, для этого я был слишком идеалистичен. Дело было в конце 1960-х и начале 1970-х годов. Тогда мы думали, что если вести себя правильно, то все остальное получится само собой. Помните, это была позиция, которую общество считало такой наивной.

— Как вы впервые попали в операционный зал биржи?
— Примерно через шесть месяцев после нашего посещения биржи компания Джо дала ему денег, чтобы он мог начать работать в операционном зале биржи, занимаясь арбитражем серебра. Еще через несколько месяцев я получил работу от той же компании в виде должности дежурного на телефоне в операционном зале. На этой работе я пробыл более года. Затем вола-тильность на рынке серебра резко упала по сравнению с лихорадочными уровнями периода 1973-74 годов, и возможности для арбитража истощились. Вернее, возможности еще были, но стали слишком малы для того, чтобы оправдать существование предприятия, которое платило клиринговые сборы. Так или иначе, компания меня уволила.

— Попытались ли вы остаться в этом бизнесе?
— Я нашел работу в компании, которая продавала публике опционы на фьючерсы.

— Поправьте меня, если я не прав, но насколько я помню, дело происходило задолго до появления торговли опционами на биржах, и компании, продававшие опционы в то время, брали с публики невероятно большие премии («премия» — это цена опциона).
— Непомерные цены. Грабительские уровни. Наценка у них составляла приблизительно 100%. Они покупали опцион по 2 тыс. долларов и продавали по 4 тыс.

— У вас не было мысли отказаться от этой работы, зная о том, что там происходит?
— Я не имел ни малейшего представления о том, что там происходит.

— Вам предложили работу?
-Да.

— Что произошло потом?
— Я проработал там примерно день и понял, что все это предприятие было по существу занято навязыванием продаж. У них были списки возможных инвесторов, и они обзванивали этих людей, стараясь убедить их купить опционы.

— Иными словами, эта контора вела не совсем честный бизнес?
— Совершенно верно. (Смеется.) Я попал в так называемую «бойлерную» (см. словарь в конце книги). Мне пришлось познакомиться с теневой стороной этого бизнеса.

После приема на работу меня направили на подготовку, целью которой было обучение нас продаже опционов. Поскольку в то время в США опционами еще не торговали, опционы покупались в Лондоне и затем продавались публике с высокой наценкой. Для нас были написаны сценарии, объяснявшие, как продавать. Например, вы звонили кому-нибудь и говорили: «Здравствуйте, мистер такой-то! Как нам известно, вы является преуспевающим инвестором, и поэтому мы выбрали ваше имя. Вы, очевидно, человек умный и сможете оценить предлагаемую вам возможность». Таким вот образом нужно было обрабатывать человека.

Поскольку у меня менталитет трейдера, я стал думать, что если собираюсь продавать кому-то что-то, то должен знать историю фирмы.

— Вы спросили об этом инструктора?
— Конечно. Он ответил: «Мы делаем деньги для наших клиентов». Тогда я спросил его: «Сколько? Что именно я должен говорить людям, которым звоню? На прибыль какого размера они могут рассчитывать?» Он уставился на меня, как если бы я задал какой-то непристойный вопрос, и с подозрительным видом сказал: «А зачем тебе вообще все это знать?»

— Иными словами, его позицией было: да какая разница?
— Конечно, именно такой позиции он и придерживался. «Твоя цель подписать того парня,» — сказал он.

— Ну и что же вы были должны говорить людям, когда они спрашивали вас о том, сколько смогут заработать на своей инвестиции?
— Ну, что-то вроде: «Вы заработаете кучу денег! Ваша ставка удвоится!». Иногда клиентам предлагались скидки, в которых опцион стоимостью 4 тыс. долларов продавался за 3 тыс. Подозреваю, что это были все те же опционы, купленные фирмой по 2 тыс. долларов, но которые уже приближались к истечению и вот-вот должны были обесцениться. Владельцы фирмы просто хотели от них избавиться. Поэтому они обзванивали всех своих людей и говорили им, что по данному опциону есть специальное предложение.

— Как вы должны были отвечать на вопрос потенциального инвестора — я использую этот термин весьма свободно, — если он хотел видеть историю ваших результатов?
— Именно такой вопрос я и задал. Инструктор сказал: «Наши записи показывают, что 62% наших клиентов делают деньги».

— Он лгал прямо в глаза?
— Ну, я думаю, что какие-то цифры у него были, но трудно было сказать, что они означали. Возможно, 62% клиентов получили прибыль на той или иной сделке. Однако, насколько я знаю, большинство клиентов проигрывали. Поэтому я продолжал настаивать на своем вопросе.

— Наверное, он все время говорил вам: «Не действуй мне на нервы, парень».
— А как же! Тем не менее, я продолжал давить на эту тему. Я спросил его: «Слушайте, я продаю опцион за 4 тыс. долларов. По какой цене покупатель может продать его нам обратно?» Всегда можно очень быстро понять, реален ли рынок, спросив двустороннюю котировку. Он на меня странно так посмотрел и спросил: «А зачем ему его продавать? Он у тебя его покупает. Он будет держать его до тех пор, пока не сделает много денег». Тогда я сказал: «Гипотетически, если он захотел бы продать его на следующий день, по какой цене он мог бы его продать? Я знаю, что такое рынок. Рынок означает, что есть покупатели и есть продавцы». Он продолжал уходить от темы, и эта игра какое-то время продолжалась. Наконец я сказал: «Хотя бы скажите мне, сколько вы заплатили за опцион, который мы продаем за 4 тыс. долларов!» Он глубоко вздохнул, облокотился о стол и сказал: «Слушай, если ты зайдешь в мебельный магазин и заявишь, что не будешь покупать мебель до тех пор, пока продавец не скажет тебе, сколько он сам за нее заплатил, он все равно тебе не скажет. Ты можешь задавать этот вопрос весь день, но в конечном счете он предложит тебе убираться к чертям. Именно это я тебе сейчас и говорю». В классе наступило длительное молчание.

— Как отреагировала на эту перепалку остальная часть класса?
— Они были новичками в этом бизнесе и не понимали, что происходит. Один из стажеров увидел, что продавец из этой компании разъезжал на «Шевроле-Корвет», и это было все, что ему требовалось, он подписался тут же.

— Вас выгнали?
— Нет. Но я был очень смущен всей этой ситуацией. В конце концов я пробормотал что-то вроде, мол, если большинство людей делает деньги, значит, вероятно, все в порядке.

— Но вы ведь по-настоящему так не думали, неправда ли?
— Нет, конечно нет. Фактически был момент, когда зазвонил телефон, и инструктор ответил словами: «Он в торговом зале, сейчас я его позову». И я подумал про себя: «А я даже не знал, что в этом здании есть торговый зал». Он открывает дверь этой большой комнаты, набитой людьми, сидящими за столами, и кричит изо всех сил: «Эй, Боб! Возьми трубку!» Им нравилось впечатление шумной обстановки в торговом зале. Я сказал себе: «Торговый зал? Да это ведь самая настоящая жульническая фирма. Эти люди сами себя обманывают». Собственно говоря, часто обман в этом бизнесе начинается тогда, когда люди начинают обманывать сами себя.

продолжение беседы с трейдером, основателем СRT Марк Ричи
Часть 2